«Тиктокер», «стриминг», «пауэрбанк», «насмотренность», «фриган» — слова, которые ещё вчера звучали как случайные гости, будто пришедшие в русский язык без приглашения. Эти слова цеплялись за жизнь, кочевали из чатов в статьи, из кухонь в эфиры, пока не стало ясно: они пришли надолго. Сегодня они уже не «пришельцы», а полноправные жильцы: словари РАН вписали их в свои строгие страницы. И вместе с этим произошла тихая революция: язык признал то, что ещё недавно казалось слишком легкомысленным, слишком молодёжным, слишком «ненастоящим»...

Передо мной человек, который лично знал «ликвидатора» революционера Льва Троцкого и убийцу 35-го президента США Джона Кеннеди. Причем не просто знал, а провел с обоими немало времени. И этот человек не следователь, не прокурор и не судья, а... советский разведчик. Мой собеседник обладает удивительным даром оказываться рядом с теми, кто «делает историю» как в хорошем, так и плохом смысле этого слова. И эта черта у него с самого детства, которое он провел по воле судьбы на «явочной квартире» в окружении чекистов...