— Паша, ты что творишь?! — Аня стояла посреди комнаты с телефоном в руке, и её голос дрожал от смеси ярости и отчаяния. — Восемнадцать тысяч! Ты перевел ей восемнадцать тысяч! Паша замер в дверях, ещё не успев снять куртку. Усталость после двенадцатичасовой смены на стройке мгновенно сменилась настороженностью. — Ань, я могу объяснить... — Объяснить?! — Аня ткнула пальцем в экран телефона. — Я сейчас пыталась заказать смесь для Игната, а денег нет! Понимаешь? Нет! Потому что ты половину зарплаты снова отправил своей матери! Из соседней комнаты донесся отчаянный крик младенца...

Марина замерла, глядя на багровое пятно, расползающееся по белоснежному шелку. Красное вино впитывалось в ткань, словно кровь в свежую рану. Гул голосов в зале стих — все смотрели на нее, на эту деревенскую девчонку, посмевшую стать женой Константина Северова. — Ой, простите, — Алиса, золовка, прикрыла рот ладонью, изображая испуг, но глаза ее сверкали торжеством. — Какая я неуклюжая. Но вы же простите, правда? Вы ведь такая понимающая. Марина чувствовала, как краска заливает лицо. Зал родового имения семьи Северовых был полон гостей — бизнесменов, политиков, светских львиц...