«Сиди тихо, тебя не спрашивают», — одёрнул меня муж за праздничным столом. Фраза повисла в воздухе, как мокрая тряпка, шлёпнутая по лицу. На секунду в комнате стало тише, чем было до этого: даже смех за соседним концом стола будто запнулся, потом неловко продолжился. Я машинально дотронулась до бокала с шампанским, чтобы занять руки, и почувствовала, как дрожат пальцы. — Я… да я просто… — попыталась что-то сказать, но он уже отвернулся. Кирилл широко улыбался своим друзьям, как ни в чём не бывало,...

— В пятьдесят пять ты уже отработанный материал, — произнёс Виктор почти равнодушно, будто обсуждал списанный станок на заводе, а не жизнь женщины, с которой прожил тридцать лет. Галина стояла в прихожей собственного дома, босиком на холодной плитке, сжимая в пальцах край выцветшего халата. Запах её кухни — супа на косточке, свежевыпеченных булочек, жареного лука — ещё витал в воздухе, но уже казался неуместным. Как будто она накрыла стол для семейного ужина, а вместо этого пришли судебные приставы...