— Нет, ну ты посмотри на нее! Сидит, королева! А мы тут, значит, убиваемся! Голос золовки, Зои, резанул Марину по самому сердцу, выдернув из вязкого, тупого оцепенения. Сорок дней. Сорок дней, как не стало Паши. Она сидела за столом, заставленным остатками поминального обеда. Холодные блины, сиротливо желтеющая кутья, надкусанные пирожки. В воздухе висел тяжелый запах корвалола и дешевой водки, которую притащил деверь, Славик. Родня мужа — свекровь Светлана Борисовна, Зоя и Славик — уже не стеснялись...

— Что значит «я не хочу ехать»? Мои родители ждут нас обоих! Ты выйдешь со мной, улыбнёшься, посидишь два часа, и мы уедем! Неужели это так сложно, Марина?! Павел стоял в центре гостиной, уже одетый и готовый к выходу. Идеально отглаженная рубашка, дорогие часы на запястье, лёгкий аромат парфюма, который Марина сама подарила ему на Новый год. Он был воплощением праздника, успеха, семейного благополучия. И от этого его недоумение казалось ещё более искренним, почти детским. Он действительно не понимал...