Григорий смотрел на свое отражение в панорамном окне пентхауса и видел не успешного сорокалетнего мужчину в дорогом костюме, а оборванного мальчишку из нищего послевоенного городка. Жизнь пронеслась перед глазами, как выцветшая кинопленка: голодное детство, где краюха хлеба была праздником, мелкое воровство на рынке, чтобы выжить. Потом была торговля ширпотребом, первые шальные деньги, короткая передышка и армия. Горячая точка выжгла в его душе все, что еще могло гореть. Он вернулся другим — жестким, циничным, не верящим ни во что, кроме хруста купюр...

Повелитель с укором смотрел на мать, Валиде же глядела на сына с вызовом. -Мустафа, я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь, и хочу знать причину, по которой, я должна вместо Манисы отправиться в Айдер? -Валиде, как вы можете? Когда я отправился в поход, то оставил на вас мой гарем. Мало того вы без моего согласия позволили себе решить судьбу Наргизшах, сосватав мою юную дочь за престарелого пашу, да он в поход не смог отправиться, так как был стар. Валиде перебила сына. -С каких это пор у султанш...