Онемевшими пальцами я провёл по холодному стеклу пивной кружки, стирая конденсат, чтобы снова увидеть её. Чтобы снова удостовериться, что это не мираж, порождённый больным воображением и дешёвым стаутом. Но картина не менялась. Она была там. Моя Алиса. Та, что через месяц должна была надеть белое платье и сказать мне «да» перед лицом Бога, родственников и сотрудников ЗАГСа. Она зажигала в центре танцпола, запрокинув голову, а её длинные волосы, цвета спелой пшеницы, развевались под ритмичные удары басов, словно живые...

Холодный, сырой ветер трепал волосы, залезал под воротник пальто, заставляя ежиться. Ноябрьский парк был почти пуст — серые, голые ветви деревьев, мокрые дорожки, свинцовое небо над головой. Идеальное место для того, чтобы чувствовать себя… никем. Точкой. Пылинкой на ветру. Маргарита сидела на старой, облупившейся скамейке у самой набережной, глядя на темную, неспокойную воду реки. Вода несла пожухлые листья, мелкий мусор, отражала низкие, тяжелые облака. Она была похожа на ее собственную жизнь — мутную, бесцельную, несущуюся в неизвестность...