Грязный, пыльный, с тяжелым запахом старости и сырости, ковер лежал посреди нашей новой, ещё почти пустой гостиной, как дохлая собака. Красный, когда-то, сейчас он был какой-то буро-грязный, с протёртыми до основы пятнами и вытертыми бахромками по краям. По углам торчали нитки, в середине зияла дыра размером с блюдце, а от него несло так, будто его десять лет держали в сыром подвале. — Лена, это вообще нормально? — голос у Миши дрожал от злости. — Это… это что такое? Я молча смотрела на ковер, на...

— Я не собираюсь отдавать свою спальню твоей беременной сестре только потому, что ей нужен покой, а у нас двухкомнатная квартира! Пусть её муж обеспечивает ей комфорт, а не мы с тобой должны спать на полу в гостиной! — кричала Марина, едва переступив порог собственной квартиры и увидев то, во что превратилось их уютное гнёздышко за какой-то неполный рабочий день. Она стояла в узком коридоре, прижимая к груди сумку с продуктами, и не могла поверить своим глазам. Проход был наглухо забаррикадирован деталями их двуспальной кровати...