— Алёна Сергеевна? — голос в телефоне был чужим, официальный, с интонацией, будто она уже виновата. — Да, слушаю. — Это финансовая служба банка «Стеллар». Вам известно, что на имя покойного Бориса Львовича Маркелова оформлены непогашенные обязательства? Мы проверяем круг потенциальных наследников. Согласно информации из нотариата, вы могли быть указаны в завещании наряду с другими членами семьи, либо имели совместную собственность с супругом, который является наследником по закону… — Что? — она отняла телефон от уха, как от ожога...

Лена прижалась спиной к холодной батарее, впиваясь взглядом в дребезжащую дверь. Ручка дергалась, будто за ней не человек, а зверь, попавший в капкан.   — Открывай, дрянь! Твоя мать замерзает! — голос сорвался на визг.   Она знала этот тон. Так мать кричала, когда забывала, где спрятала бутылку. Или когда вспоминала, что у Лены сегодня было родительское собрание. В пятом классе учительница сама позвонила, спросила, не болеет ли мама. Лена солгала, что та в командировке. Наутро нашла ее в коридоре — лицом в лужу рвоты, с синяком на виске от дверного косяка...