Что, если месть — это не вспышка ярости, а холодная, методичная процедура? Если она носит не маску и не капюшон, а элегантное черное пальто, отутюженное словно для последнего выхода в свет? Если она говорит не хриплым шепотом из-за угла, а вежливым, обезличенным тоном, обещающим не мгновенную расправу, а вечное ожидание ее? Именно такой предстает месть в кинематографической вселенной Майка Ходжеса, режиссера, который взял американский жанр, привез его на туманные улицы Лондона и показал, что под дождем и в свете неоновых вывесок он приобретает особую, британскую экзистенциальную тоску...