Я плачу за съём, за интернет, за продукты, за жизнь — всё сама. Но ощущение, что я до сих пор “дочка в родительской комнате”, не уходит. И это не потому, что я зову их. А потому, что они входят — без стука. Вчера. Воскресенье. 10:14. Я только проснулась — в пижаме, без кофе, без мыслей. Звонок от мамы: — Ты где? Почему в сети, но не отвечаешь? — Я спала. — Спала? В десять утра? Ты что, снова одна? Почему подруга у тебя ночует? Ты не заболела? Ты странно выглядишь на фото. И я — взрослая женщина — сижу, как школьница, оправдываюсь за своё утро...

Я стою у холодильника и смотрю на пустое место за банкой с огурцами. Там лежал мой йогурт — тот самый, который я спрятала подальше в среду, зная, что в пятницу они снова нагрянут. Его нет. Из гостиной доносится голос свекрови: — Димочка, в субботу у Тамары день рождения. Мы с Викой думали, может, вы с нами поедете? Димочка — это мой муж, ему тридцать пять, но мать называет его так, будто ему семь. Он бормочет что-то невнятное. Я знаю: он не откажет. У него, как он говорит, кроме них никого нет — только мать и сестра Вика...