Холодильник выдал пустой металлический стон, когда Лена дёрнула дверь. Как будто он сам ошалел от своей пустоты и не верил, что его снова открыли без нужды. На верхней полке — одинокий огурец, почерневший с краю. На средней — банка с горчицей и чужая тишина. На нижней — лоток от курицы, который пах так, будто в нём кто-то умер. Лена закрыла дверь, прислонилась лбом к холодной поверхности и выдохнула так, будто выдавливала из себя остатки сил. За стеной муж шаркал ногами. Его шаги были тяжёлыми, тянущимися, как у старика...

Когда мне позвонили в третий раз за вечер, я уже знал, что будет не про кровь, не про понос и не про драку в песочнице с соседским шпицем. Там на том конце была женщина. Усталая, раздражённая и с голосом, как будто она только что плакала, но решила этого не показывать. — Пётр… вы были у нас две недели назад. Это снова про кошку. Мы больше не можем. — Что делает? — Она… мешает спать. Каждую ночь. Сначала просто мяукала, теперь прыгает на кроватку. Мы думали, ей внимания не хватает. Но она… как будто нарочно...