— Нет, я Ане пока ничего не говорил. Думаю, что ещё рано. Дмитрий говорил что-то еще, но Анна не могла разобрать слов сквозь шум воды, льющейся из крана. Она замерла, сжимая в руке губку для посуды. — Да, вариант нашел, отличный. Через пару недель перебираюсь. Ты ей только ни слова, а то… сама знаешь, как она на все это отреагирует. Начнет собираться, а мне это сейчас совсем не нужно. С кухонным полотенцем в руках Анна стояла посреди кухни, машинально протирая уже идеально сухую тарелку. Сердце колотилось где-то в горле...

Клиника выглядела так же, как в рекламе. На стенах висели грамоты в коричневых рамках. Сабрина прежде никогда не задумывалась, почему они коричневые. Черные делать было нельзя, выходили траурными, а светлые терялись на фоне белых стен. Белый цвет умиротворял — это, во-первых, а во-вторых, давал надежду. А еще, это она подспудно подумала, точно отрабатывая старую рефлексию, в белом саване легче было совершать переход из этой жизни в другую. Доктор стукнул дверью, обрушил папки на стол, сел, и его пуговицы ударились о дерево...