В своем уютном кресле у окна Анна Леонидовна была похожа на добрую фею из старой сказки. Невысокая, с седыми волосами, уложенными в изящную пышную прическу, и невероятно живыми, молодыми глазами. Эти глаза видели так много, что соседки с пятого этажа готовы были часами слушать ее, забыв о готовке и уборке. — Анна Леонидовна, ну расскажите, как вы в шестидесятые на целину ездили! — просила молодая мама Катя, укачивая на руках ребенка. — Или про то, как заводской конвейер запускали! — добавлял студент Артем, для которого рассказы Анны Леонидовны были живее любого учебника истории...

Анна сидела на старом родительском диване, обитом выцветшим гобеленом, и вдыхала знакомый с детства запах. Запах маминых духов с нотками ландыша, терпкий аромат отцовского табака, который, казалось, навсегда впитался в тяжелые портьеры, и сладковато-пряный запах пыльных книг из огромного шкафа. Прошло всего сорок дней с похорон, а казалось, что целая вечность отделяла ее от того дня, когда в этом доме еще звучали голоса и смех. Теперь здесь царила гулкая, давящая тишина, которую нарушал лишь убаюкивающий стук часов-ходиков на стене — единственный механизм, который она завела, вернувшись сюда...