— Да, тёть… Да, конечно… Мы постараемся. Обязательно, — голос Димы, льющийся из коридора, был вязким и угодливым, как растопленный мармелад. — Всё, давай, целую. Щелчок положенной на рычаг трубки прозвучал в вечерней тишине квартиры неестественно громко. Катя, стоявшая у кухонного стола, не обернулась. Она продолжала методично, с какой-то отстранённой точностью, резать ярко-красный болгарский перец. Нож с глухим, ровным стуком опускался на разделочную доску: тук… тук… тук… Этот звук был единственным, что нарушало мертвенное затишье после окончания разговора...

Телефон разрывался от звонков третий час подряд. Марина вздрогнула, когда он снова затрезвонил, и швырнула подушку в стену. Четыре утра. Она не спала с полуночи. С момента, когда хлопнула входная дверь и в замке провернулся ключ. Звонил Костя. Она знала это, не глядя на экран. Кто ещё стал бы названивать в такую рань? Экран снова погас. Тишина продлилась всего минуту. Затем телефон ожил опять. — Что?! — рявкнула Марина, сдавшись и нажав на зелёную кнопку. — Открой дверь, — голос Кости звучал хрипло и устало...