Знаете, есть такая тишина, которая наступает не до бури, а сразу после. Когда отгремело, отплакалось, когда все соболезнующие разошлись, и в доме, ещё пахнущем ладаном и чужими духами, остаёшься только ты. И пустота. И она. Людмила, мачеха. Женщина, которую отец привел в наш дом десять лет назад. Я смотрела на неё через большой обеденный стол, за которым ещё вчера сидели люди и поминали папу. Сейчас она аккуратно, почти брезгливо, протирала тёмную полировку от несуществующих крошек. Её руки, с безупречным маникюром, никогда не знали ни земли на даче, ни тяжелых сумок...

— Валер, мне сон приснился, — сказала мужу Галина, — старуха мне сказала, что нам нужно переехать в деревню. Туда, где есть церковь. Валер, сон точно вещий, я в этом уверена! Давай продавать квартиру? Нужно срочно подыскивать домик. Пока тепло, мы должны переехать. *** Галина лежала в постели, уставившись в потолок. Рядом, спиной к ней, сопел Валера. Двенадцать лет брака… Двенадцать лет надежд и разочарований. Квартира, купленная ценой бессонных ночей и урезанных отпусков, большая, трехкомнатная, теперь казалась особенно пустой...