"Мой Приморский бульвар" "...И тут важно задрать голову вверх и посмотреть на кроны каштанов и платанов. И посидеть так минуты две. Затем опустить голову и понять, что Приморский бульвар пуст. Раннее утро минуло. День ещё не наступил. Надо встать и пройти до Колоннады. У Колоннады присесть и закурить. Подойдёт ненормальный дворник. С собакой в красном ошейнике. Ему надо молча предложить сигарету, протянув пачку. Он молча возьмёт – одну. Надо молча предложить ему зажигалку. Он прикурит. И уйдёт, исполненный своего блаженного достоинства. Его пёс в красном ошейнике с хмурым осуждением глянет на кучку бычков, образованную тут не тобой. Надо пожать в ответ плечами. И достать из сумки кружок докторской колбасы со школьной булочкой. Пёс аккуратно возьмёт её в пасть и тут же потрусит за своим блаженным дворником... ...Затем ко мне подойдёт молодой человек, толкавший тележку-лоток. Он уже не сосредоточенно-хмур. Он перенастроился на торговлю индейским товаром, и на лике его разухабисто-полудурошное выражение. Туристы так себе представляют Одессу? Рим – это Микеланджело. Одесса – это разухабистые полудурки с видом на порт с Приморского бульвара. И Потёмкинская лестница. Хотите приобщиться по дешёвке? Получите дешёвку и распишитесь в дешёвке. Паустовского чайникам не цитируют. Ратушинская давно в Лондоне. Фельнер и Гельмер умерли в незапамятные времена. Пуговицу Бабеля получите у Утёсова. На двенадцатом стуле. Посмотрите на Дюка со второго люка – и хватит с вас. А каковы я и город на самом деле – вас не касается. Привет Гоцману. И, к слову, дорогие – ладно бы гости нашего города – дорогие одесситы! – памятник на улице Еврейской у небезызвестной конторы – не Давиду Гоцману. Памятник таки Давиду Курлянду. Молодой лоточник подойдёт и попросит закурить. Я угощу. Он попросит зажигалку – я дам. Он будет балаболить всю сигарету. Посерьёзнев, бросит бычок в кучку сотоварищей. И стрельнет ещё одну. Заложит за ухо. И, вернув на морду лица лубок, пойдёт к своей тележке. Раскладывать. Я затушу свой бычок во фляге с текилой и заберу с собой – до ближайшей урны. Не то чтобы я была слишком уж порядочна и никогда не выбрасывала бычки в подходящие для этого кучки сотоварищей. Я такая же, как все. Но именно в эту кучку, под воронцовской Колоннадой, завершающей Приморский бульвар, – я не могу. Я ощущаю сродство с блаженным дворником. И особенно – с его деловитым псом... Возвращаюсь. На Приморском бульваре – не на аллеях, а у домиков-особнячков – деловые дяди в правильных костюмах на правильных машинах. Иду к началу. У памятника Пушкину молитвенно сложил руки неопрятный бородатый мужик в ковбойской шляпе. Постояв так минут пять с закрытыми глазами, он сплёвывает прямо на бульвар и идёт по одной из аллей. Блаженный дворник и его деловой пёс в красном ошейнике брезгливо обходят плевок. Подтягиваются студенты-первокурсники и старшие школьники. Первая пара и первый урок подождут. Утренний Приморский бульвар – никогда. Шумят. Выделываются. Но бычки кидают в урны. Когда мимо них, рассевшихся, как воробьи, по скамейкам, идут блаженный дворник и его деловитый пёс в красном ошейнике, почтительно замолкают. И каждые полчаса: «Ты в сердце моём, ты всюду со мной…» Даже в октябрьский дождь, когда на дневном промокшем бульваре почти никого..."

‍Страницы истории: Приморский бульвар Он же Новый (1827), он же Приморский (1831), он же Городской (1857), он же Николаевский (1877), он же Фельдмана (1920), он же Николаевский (1941), он же Приморский (1944). В первые два десятилетия истории Одессы на пустынной территории будущего бульвара на краю плато с обваливающимися берегами располагались беднейшие хижины, неустроенные, наспех сооружённые воинские казармы с домовой церковью квартировавшего там полка, солдатская пекарня и госпиталь на месте будущего дворца графа М.С.Воронцова. Долгое время, почти до 30-х годов ХIХ века, здесь была городская свалка. В феврале 1820 года во время своего первого визита в Одессу граф М.С.Воронцов за 63 тысячи рублей приобрел у помещика Н.Куликовского земельный участок на самом краю резко обрывающегося приморского холма с находившимся там «незначительным домиком» и садом на месте руин поверженной турецкой крепости. В августе 1822 года император Александр I утвердил план устройства будущего бульвара. Вскоре территория была убрана от мусора, расчищена и выровнена, проложены три аллеи, покрытые гравием, высажены первые деревья. Вдоль обрыва устроили перила. По-настоящему же бульвар ожил во времена правления Новороссийского генерал-губернатора М.С.Воронцова. Впервые в России на бульваре было устроено асфальтовое покрытие. В плане бульвар имеет форму прямоугольника. Одна его сторона открыта в сторону моря, другая обрамлена стройной шеренгой красивых зданий, образуя улицу. По торцам стоят два здания — архитектурные символы города — дворец М.С.Воронцова с его классической крытой колоннадой и купеческая биржа. Оба эти здания и многие другие на бульваре проектировал архитектор Ф.Боффо. Старая биржа, возведённая в 1834 году, через 40 лет была перестроена под руководством архитектора Ф.Моранди и представляет собой образец русского классицизма. После постройки в 1899 году Новой биржи, в здание Старой биржи на бульваре, переехала Городская дума. Над балюстрадой здания, между скульптурами двух женщин, символизирующих смену дня и ночи, были установлены часы, переделанные в 1959 году в куранты.