Жанна предложила дочери зайти в бар после шопинга — посидеть, выпить по бокалу вина, поболтать по-взрослому. Ей нравилось, что двадцатидвухлетняя Виктория стала подругой, а не просто ребенком. Жанна надела любимое черное платье, подчеркивающее фигуру — в сорок семь она все еще следила за собой, ходила в спортзал, делала укладку. Мужчины оборачивались. Не так часто, как раньше, но оборачивались. Они сели за барную стойку, заказали вино. Виктория что-то рассказывала про университет, Жанна слушала вполуха, наслаждаясь атмосферой — приглушенный свет, джаз, запах дорогого алкоголя...

- Ира, ты что, издеваешься? - Петр Семенович брезгливо ткнул вилкой в жаркое. - Это же несъедобно! Мясо как подошва! - Папа, не начинай, - попытался вмешаться Андрей, но отец уже вошел в раж. - Твоя жена готовить не умеет, дом содержать не умеет, только и знает, что по телефону трындеть! Позор, а не хозяйка! Ира хлопотала у плиты, стараясь не слушать оскорбления свекра. На глаза наворачивались слезы. Но она старалась сдерживаться. Эти сцены повторялись каждый вечер уже три года подряд. Они с мужем переехали к свекру после того, как у Андрея не заладился бизнес...