– Катюш, подожди, успокойся, – голос матери на том конце линии был встревоженным, но твёрдым. – Что значит заставляет? Расскажи всё по порядку. Катя глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь. – Он говорит, что иначе мы не справимся, – продолжила Катя, вытирая слёзы рукавом кофты. – Что его долги растут, проценты душат, а квартира – единственный выход. Но, мам, это же моя квартира! Бабушка мне её оставила! – Кать, а ты ему что сказала? – голос матери стал строже, и Катя представила, как та хмурит брови, сидя за кухонным столом в их родительском доме в Подмосковье...

Командарм Дубовой когда-то сражался с белыми под Царицыном, командовал дивизией и не знал, что такое страх. А в июне 1937-го он сидел в зале Дома Красной армии и дрожащим голосом оправдывался за дружбу с «японским шпионом». Иван Наумович не понимал главного правила новой эпохи: иметь друзей стало смертельно опасным занятием. Особенно если твоего закадычного друга вдруг объявили врагом народа. Можно было, конечно, от него отречься. Сказать что-то вроде: «Да я его терпеть не мог, товарищ Сталин!» Но Дубовой выбрал честь...