— Нет, Галка, так дело не пойдёт, — возмутился Олег, — почему я должен отсюда съезжать? Я здесь останусь! Я десять лет в этом доме прожил, считаю, что как минимум половину его заслужил. Я за садом ухаживал, огород копал каждый год. Что, не заработал? А мне кажется, заработал. Я понимаю, что по закону на долю не имею права, ты же дом этот в наследство получила… А по совести? По совести-то, давай отписывай половину! Или деньгами отдай. Так будет даже лучше, я тебя больше никогда не побеспокою. Галина...

Ду Чэн не знал, почему е Наньлин искал разговора. Я не знаю, куда пошла е Мэй, и не знаю намерений е Тучэна. При таких обстоятельствах у ду Чэна есть сердце, чтобы играть в шахматы С Е Наньлинем, поэтому Ду Чэн просто отдал тело Синьеру для контроля. Пусть Синь и Е Наньлин медленно спускаются вниз, а сам он быстро думает о намерениях е Наньлина и Е Чэнту. Очевидно, как сказал е Мэй, все не так плохо, как думал Ду Чэн, но будь то е Наньлин или Е Тучэн, все явно не так просто, но где перемена, Ду Чэн не знает. Во время игры в шахматы ду Чэн даже не взглянул на него, но Синьор действовал в соответствии с инструкциями Ду Чэна и Е Наньлиня...