Лариса стояла у окна маршрутки и смотрела, как по запотевшему стеклу ползут редкие капли ноябрьского дождя. День выдался серым, вязким, но хуже всего было не это — хуже было чувство, что она едет не в гости к родственнице, а на экзамен к строгому преподавателю, который заранее уверен: ты всё завалишь. Сумка с пирогом непомерно оттягивала руку, в другой — букет хризонтем, купленный по дороге, хотя денег в этом месяце и так не хватало. Валентина Петровна не любила, когда приходили «с пустыми руками», и Лариса за два года замужества усвоила этот урок лучше любого другого...

— Снова притащил? Стас, я тебя просила, не носи это домой! Выброси немедленно! Карина стояла посреди прихожей, и её фигура, уперевшая руки в бока, напоминала напряжённую до предела пружину. Весь её вид выражал глухое, застарелое раздражение, которое вспыхивало с предсказуемой регулярностью. Её взгляд был прикован к двум объёмным пакетам из супермаркета, которые её муж только что с натугой опустил на пол. Из одного сиротливо торчал надломленный край картонной коробки с печеньем, а второй источал...