– А поминки они славные отгрохали. Я, прям, и не думал, что так наемся, – сказал дальний родственник, спустился с бетонных ступеней, махнул рукой и направился к калитке. За этот день похорон матери что-то в Але так измучилось и одрябло, что даже эти слова больно задели.  День этот выдался дождливым. Правда, сейчас дождь кончился, потекли мутные, сероватые, как пена при стирке, ручьи. Все вокруг было печальным.  Але все чудился кладбищенский запах влажной лежалой глины и обвядших цветов, вначале сдержанный, а потом разгорающейся гул поминок, кружение Марины и тетушек вокруг стола...

Это должно было быть обычное выступление. Провинциальный ДК, полный зал, билеты по 3–5 тысяч рублей, афиши с лицом легенды, обещания «все любимые хиты». Лев Лещенко выходил на сцену как всегда уверенно, в костюме, с улыбкой, со своей фирменной интонацией, которой он завораживал публику десятилетиями. Но на этот раз магия не сработала. Сначала публика сидела смирно. Он пел старые песни, те самые, под которые танцевали их родители. Но в зале царила странная тишина. Люди снимали на телефоны, переглядывались, и чем дальше шло шоу, тем явственнее становилось: зал не принимает артиста...