Об Ирине Печерниковой часто пишут как об актрисе трагической судьбы. Эпиграфом тут первая реплика ее героини, молодой учительницы из фильма «Доживем до понедельника»: «Довольно! Она живая! Ну нельзя же так!» Советская Одри Хепберн, трогательная и беззащитная, очень женственная, «чистейшей прелести чистейший образец». Собирала дельфинчиков. Но стала жертвой людской молвы и жесткосердного времени. Этот очень цельный образ сложился давно. Но есть и другая Печерникова. Свободолюбивая и азартная хулиганка, независимая и строптивая...

Знал я одного хорошего дядьку. Звали Анатолий Петрович. Он делал кормушки для птичек и белок. Простые, но симпатичные. Только кормушки не висели долго: местные пьяные хулиганы их постоянно ломали. Чем им мешали кормушки? А чего они тут висят! Мой Анатолий Петрович собирал остатки с земли. И говорил: «Ладно, починю или сделаю новую». Не надоело вам, спрашивал я, все равно же сломают. Тот улыбался: «А я упрямый». А смысл, не унимался я. «Надо делать, раз можешь. Просто делать. Ничто не пропадет бесследно»...