До поздней ночи я убиралась в квартире. До поздней ночи искала его вещи и находила то носок, то галстук. Но у Владика было мало вещей, он же мужчина. Всё зимнее тихо перевез, даже не заметила. Всё осеннее тоже, остались только старые куртки, которые давно хотели отнести на мусорку. Вот так, с носком в одной руке и галстуком в другой я и легла спать, держа их, как остатки моего мужа. Не останки, а остатки. Не объедки, а остатки… А он такой запомнился смущенный, измученный... — Как давно вы встречаетесь,...