Когда мы с Игорем расписались, мне было всего восемнадцать. Сейчас я училась на втором курсе, но ощущение было такое, будто за эти два года я успела прожить чужую, взрослую жизнь. Обшарпанная комната в общежитии: два скрипучих железных кровати, стол, который всё время норовил перекоситься, старый шкаф, пахнущий нафталином. Постоянный запах варёной капусты из общей кухни и гул голосов из коридора — наш привычный фон. Романтика никуда сразу не делась: мы по вечерам пили чай из одного кружка, я засыпала у него на плече под шум соседского чайника...

— Папа, а почему эта тётя называет тебя мужем? — тонкий детский голосок, будто иголкой, проткнул гул разговоров, звон бокалов и музыку. Марина не сразу поняла, что это обращение — к ней. Сначала она увидела, как несколько голов одновременно повернулись в её сторону, потом — как замерла с тортом в руках официантка, а уже после — как Андрей побледнел и сделал шаг назад от микрофона. Маленький мальчик лет пяти стоял рядом с Леной — её лучшей подругой. Серьёзный, с торчащей чёлкой и немного великой рубашкой в клетку, он показывал пальцем прямо на Марину...