Мой император. Мой цезарь. Мой август. Мой консул. — Марция, — прошептал он одними губами, прежде чем навсегда сомкнуть их. — Коммод… Её руки продолжали сжимать его шею, и ей показалось, что на миг, всего за секунду до конца, в его взгляде мелькнул — нет, не тот диктатор, которого все знали, не тот, кто сделал её наложницей, кто дарил почётным гостям её тело, кто пообещал казнить… — а тот, кого она полюбила, кто подарил ей когда-то свободу и почти что нормальную жизнь. Но вот его взгляд помутнел, устремился в потолок...

Он поцеловал меня в лоб, и его губы пахли усталостью. Не кофе, не вечерним ветерком, не мной. Именно усталостью — привкусом перегоревшего лампового света и выдохшимся воздухом офисного кондиционера. «Спокойной ночи, рыбка», — прошептал он, и его голос был плоским, как стопка невыполненных отчетов на его столе. Я притворилась спящей. Притворяться спящей стало моим главным талантом за последний год. Я лежала неподвижно, слушая, как он крадется в ванную, стараясь не скрипеть половицами, как шепотом...