Утро в их однокомнатной квартире начиналось одинаково: электрический чайник булькал, как старый самовар на дачном крыльце, кофемолка дробно рыдала в ладони, и за стеной кто-то снова выяснял отношения на голосах — с паузами, как в плохом спектакле. За окном двор скрипел качелями; у соседей на втором этаже плакал младенец — тоненько, с тем отчаянным надрывом, на который тела взрослых уже не способны. Анна прислушалась, положила ложечку рядом с чашкой и произнеса, словно спрашивала у самого воздуха: — Слышишь? Михаил кивнул...

Сергей вернулся поздно ночью. Настя еще не спала. Услышав щелчок дверного замка, она вышла встречать мужа. — Почему так долго? — спросила девушка. — Потому что, — нехотя ответил Сергей, пытаясь снять ботинок. По его неловким движениям Настя поняла: муж пьян. — А почему ты выпил? — Захотелось, — Сергей, бросив на пол ботинок, положил ладонь на стену, чтобы не упасть. — А почему… — По кочану!! — рявкнул он, подняв глаза, красные, взбешенные. Его терпение лопнуло. Настя сделала шаг назад. Ей стало по-настоящему страшно...