Темнота за окном густая, почти осязаемая. Я сижу, прижавшись лбом к холодному стеклу, и наблюдаю, как дождь выписывает на нём причудливые узоры — то ли иероглифы, то ли письмена, которые я так и не смог расшифровать. Ветер бьётся в раму, словно хочет прорваться внутрь, залезть ко мне в душу и выть там так же безнадёжно, как воет он сейчас. В руках у меня чашка — когда-то чай в ней был горячим, но теперь он остыл, стал горьким и тяжёлым, как будто впитал в себя всю эту ночь. Я всегда так делал. Отдавал тех, кто должен был остаться со мной...

Первый тревожный звоночек прозвенел так неожиданно, что я даже не придала ему значения. Мы с Олегом готовили ужин — точнее, я нарезала салат, а муж раскладывал приборы — когда он вдруг сказал: — Кстати, Ириш, я сегодня с мамой разговаривал насчет отпуска. Я замерла с ножом в руке. Мысленно перемотала его фразу. Мы ведь только вчера обсуждали, что пора подумать о летнем отдыхе. Даже не обсуждали толком — просто упомянули, что неплохо бы уже забронировать что-то заранее. — С мамой? — переспросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно...