Сашку Ермолаева обидели. Ну, обидели и обидели — случается. Никто не призывает бессловесно сносить обиды, но сразу из-за этого переоценивать все ценности человеческие, ставить на попа самый смысл жизни — это тоже, знаете… роскошь. Себе дороже, как говорят. Благоразумие — вещь не из рыцарского сундука, зато безопасно. Да-с. Можете не соглашаться, можете снисходительно улыбнуться, можете даже улыбнуться презрительно… Валяйте. Когда намашетесь театральными мечами, когда вас отовсюду с треском выставят, когда вас охватит отчаяние, приходите к нам, благоразумным, чай пить...

— Мама, а где подарок от тёти Оли? — Сашка прижал к груди коробку с конструктором и заглянул мне в глаза так серьёзно, будто я могла спрятать целый велосипед в кармане. — Э-э… тётя Оля оставила его дома, сынок, — выдохнула я, отводя взгляд. — Сказала, привезёт позже. — Ага, — он кивнул, но губы упрямо сжались. — Ладно. Я потом спрошу у неё сам. Кухня уже пахла тёплой ванилью и свежей клубникой, в комнате звенели голоса. Дети носились шлейфами по коридору, оставляя после себя гул смеха и шуршание упаковочной бумаги...