- Вам хлеба, Михаил Иванович? Как обычно? – шустрая востроглазая Зойка метнулась к полкам, обгоняя мать. В это время в небольшом поселковом магазинчике было не протолкнуться. Привезли свежий хлеб, и почти все, что жил в поселке постоянно, потянулись в маленькую пристройку у станции, чтобы пополнить запасы и перекинуться парой слов с соседями. Осенью поселок по обыкновению пустел, и оставались только те, кому в столице делать было нечего, кто жизнь за городом считал единственно правильным вариантом для себя, или же кого нигде не ждали...

— Я сдал нашу квартиру, — сказал я, глядя прямо в глаза Тане, — чтобы заплатить за мамину дачу. А мы пока поживём у неё. Таня молчала. Она стояла у окна, обхватив себя за локти, будто пыталась удержать что-то внутри — тепло, надежду, или просто себя саму. За окном лил дождь, мелкий и упорный, как будто небо тоже не одобряло моего решения. — Ты… что? — наконец выдавила она, не поворачиваясь. — Ну, ты же знаешь, как всё сложно. У мамы дача в ипотеке, а она уже не может платить. Я не мог смотреть, как она теряет дом...