– Вер, я тогда... я запутался. Долги были. Большие. Грозили... неприятностями. – И ты решил продать квартиру. – Я бы купил другую! Меньше, но... – Хватит. Уходи. – Вер... – УХОДИ! Встаёт. Идёт к двери. Оборачивается: – Я любил тебя. По-своему, но любил. – По-своему – это как? Готов был выкинуть на улицу? – Я был дураком. – Был и остался. Уходи, Паша. И забудь сюда дорогу. Уходит. Я запираю дверь на все замки. Сползаю по стене на пол. И реву. Первый раз за три года реву по-настоящему. Не от обиды – от облегчения...

Владимир проснулся в шесть утра от знакомого ворчания. Еще не открыв глаза, уже знал, что услышит. — Ты меня не любишь! Даже кофе в постель не принес! Лена лежала, отвернувшись к стене. Одеяло натянула до самого подбородка, хотя в комнате было тепло. Владимир встал, пошел на кухню. Включил кофеварку, достал её любимую чашку — с котиками. Насыпал две ложки сахара, как она любит. Налил молоко. Принес в спальню. — Вот твой кофе, солнышко. — Он уже остыл! Ты специально так долго возился! Если бы любил, принес бы горячий! Владимир вздохнул...