Весна 1933 года была холодной и бесцветной, словно сама природа не решалась нарушить гнетущую тишину, опустившуюся на село. Одиннадцатилетняя Варя прижалась лбом к холодному стеклу, смотрела, как уводят её маму. В один миг рушился её привычный мир, и оставалась только суровая тетя Анна, голодающее село и ежедневная борьба за выживание, где даже отчаяние считалось грехом. Весна 1933 года была холодной и бесцветной, словно сама природа не решалась нарушить гнетущую тишину, опустившуюся на село Яровое...

В конверте было пять правил. Бумага плотная, как открытка: лощёная, белая, пахнущая чужими духами. Имя адресата — «Для Алины» — выведено аккуратным, твердым почерком, с таким горделивым росчерком в конце, будто подпись уже сама по себе была аргументом. Алина держала это в руках — тонкий прямоугольник, весомый как приговор, — и думала о том, что утро начиналось с ванильного аромата блинчиков и тихого стука дождя, а стало каким‑то слишком важным. — Возьми, доченька, — сказала Галина Ивановна, не сняв плаща...