Елена стояла у плиты, помешивая борщ. Пламя под кастрюлей было убавлено до минимума, так что красноватые пузырьки лениво поднимались вверх и лопались у поверхности. В кухне пахло чесноком, лавровым листом, свёклой и свежим хлебом — буханка только что вышла из духовки, корочка потрескивала, остывая. За окном серело: короткий зимний день клонится к вечеру, на стекло налипали мокрые снежинки и медленно сползали вниз. Она посмотрела на часы — без десяти четыре. Андрей обещал приехать к трём. «Московские пробки, — мысленно оправдала она сына...

Галина Петровна проснулась в то утро с ощущением надвигающейся бури, хотя синоптики обещали ясное небо и полный штиль. Это было то самое материнское чувство, которое начинает ныть где-то под ложечкой, когда жизнь готовится сделать крутой поворот. Сегодня Игорь, её единственный, её гордость, её Игорек, должен был привести в дом невесту. К этому дню Галина готовилась как к генеральному сражению. Хрусталь в серванте был натерт до такого блеска, что в нем можно было увидеть свое отражение и пересчитать морщинки...