Иногда самый страшный бой случается не на войне, а после нее. В тишине, запертой в четырех стенах, где от каждого шепота зависит чья-то судьба. Мария стояла у окна и смотрела, как соседка ведет за руку маленькую Катю — и знала, что сейчас ее молчание станет приговором. Октябрь 1945 года встретил Ленинград промозглым ветром с Финского залива, закручивая в рыжие вихри последние пожухлые листья. Воздух все еще пах гарью, хотя со дня Победы прошло уже пять месяцев — город залечивал раны медленно, словно старый солдат, чьи шрамы ноют перед непогодой...

Поезд, словно огненный змей, яростно разрезал густую пелену снегопада, мча сквозь бескрайние, засыпанные белой пылью поля. За окном, сливаясь в сплошную молочную муть, мелькали призрачные силуэты спящих лесов и темные пятна одиноких деревень. Стекло леденяще холодное, изнутри затянутое призрачной паутиной конденсата, мерно вздрагивало в такт стуку колес — этот гипнотический, убаюкивающий ритм «тыды-щ-тыды-щ-тыды-щ» был единственным звуком, нарушающим звенящую тишину плацкартного вагона. Регина...