Пока на веранде разворачивалась эта сцена, за калиткой, на пыльной проселочной дороге, стояли у машины Марина и Павел Константинович. Воздух здесь был свежим, пахло полынью и нагретым асфальтом. Марина, прислонившись лбом к прохладному стеклу автомобиля, пыталась сдержать подступающие слезы. — Ну, полно тебе, героическая наша, — голос Павла Константиновича звучал мягко и утешительно. Он достал из кармана клетчатой рубахи чистый, отглаженный платок и протянул ей, — вот, протри глазки. На Людмилку не обижайся...

Утро начиналось как обычно. Людмила сидела за кухонным столом, листала отчёт о продажах за прошлый месяц и попутно слушала, как в спальне Геннадий кряхтит, пытаясь встать с кровати. Часы на стене показывали семь утра, но для него это было всё равно что рассвет после ядерной войны. Она не поднимала глаз от ноутбука, когда он, потягиваясь, брел на кухню в потёртых семейных трусах и майке с дыркой под мышкой. — Кофе есть? — хриплым голосом спросил Геннадий, потирая глаза. — В термосе, — коротко ответила Людмила, не отрываясь от экрана...