Я помню тот день до мельчайших подробностей, словно это было вчера, а не семь лет назад. Осень в тот год выдалась дождливой, серой, пронизывающей до костей. Мои единственные приличные сапоги из кожзаменителя промокли еще на остановке, пока я ждала автобус, чтобы доехать до метро. Андрей встретил меня на станции «Парк Культуры» с букетом хризантем, но даже их яркие лепестки не могли разогнать мою тревогу. — Настюш, ты дрожишь, — он заботливо обнял меня за плечи. — Не бойся. Они обычные люди. Ну, может, чуть старомодные, но они тебя полюбят...

Андрей даже не разулся, проходя в квартиру. Грязные следы с его ботинок потянулись по ковру в прихожей, как чёрные подчеркивания к тому, что он собирался сказать. Он хозяйским взглядом окинул прихожую, задержавшись на старом шкафчике для обуви, на вешалке с маминым пальто, на табуретке, где она всегда ставила сумку из магазина. Всё это давно его раздражало — теснота, старьё, нафталин. Нина Петровна стояла у стены, опираясь рукой о косяк. Вторая рука сама собой прижалась к груди — там, где сердце...