В самой гуще жизненного шторма, среди нескончаемого потока мыслей, тревог и желаний, существует пространство абсолютного, ничем не нарушаемого покоя. Дверь туда не закрыта на ключ, она просто завалена грузом наших представлений о себе и мире. И ключ к этой двери — не действие, а состояние. Состояние внутренней тишины. Это не просто отсутствие звука. Это глубокое, пронзительное безмолвие ума, из которого ушёл сам источник всех проблем — тот, кто их создаёт. Это и есть конец кармы, конец бесконечной цепи причин и следствий, в которой, словно белка в колесе, крутится наше «я»...

Утро в их однокомнатной квартире начиналось одинаково: электрический чайник булькал, как старый самовар на дачном крыльце, кофемолка дробно рыдала в ладони, и за стеной кто-то снова выяснял отношения на голосах — с паузами, как в плохом спектакле. За окном двор скрипел качелями; у соседей на втором этаже плакал младенец — тоненько, с тем отчаянным надрывом, на который тела взрослых уже не способны. Анна прислушалась, положила ложечку рядом с чашкой и произнеса, словно спрашивала у самого воздуха: — Слышишь? Михаил кивнул...