Марина стояла у окна, провожая взглядом мужа. Алексей шел по двору характерной размашистой походкой, что-то рассказывая соседу дяде Мише и размахивая руками. Даже издалека было слышно его раскатистый смех — тот самый, от которого у Марины всегда сжимались плечи. — Мама, а почему папа всегда такой веселый на улице? — семилетняя Лиза подошла к окну и встала рядом с матерью, прижавшись теплым боком. — Просто у него хорошее настроение, солнышко, — ответила Марина, машинально погладив дочку по волосам...

— Папа, а почему ты с тётей Леной спишь в одной кровати? — сказал Славка так просто, как будто спросил, почему в супе плавает укроп. Я даже не сразу поняла смысл. Я услышала только: “папа”, “тётя Лена”, “кровать”. И вилку в руке — как чужую. Она зависла над тарелкой, и на вилке дрожал кусочек картошки, будто тоже сейчас всё поймёт и упадёт. Андрей — мой муж — застыл у плиты. Плечи напряжённые, спина ровная. Такая спина бывает у людей, которых поймали на месте преступления, но они ещё пытаются делать вид, что просто пришли за хлебом...