– Олег, бери ее скорее! Бери, говорю, я сейчас задохнусь! Ой, мамочки, как горло-то перехватило! – Нина Васильевна ввалилась в прихожую, картинно хватаясь за шею одной рукой, а другой пихая в грудь сына огромную пластиковую переноску. В переноске, похожей на космический корабль для мелких грызунов, истошно вопило нечто. Звук напоминал сирену воздушной тревоги, скрещенную со скрипом несмазанной телеги. Ольга, жена Олега, стояла в проеме кухни с полотенцем в руках, наблюдая за этим театральным представлением с застывшей улыбкой...

Оглядываешься назад, и дух захватывает. Бог мой, как же давно это было... Когда мы только-только затарились землицей в виде заросшего лопухами пустыря, кроме лопухов нам достались обгорелые развалины, по документам гордо именуемые домом. На дом оно походило слабо, и чтобы хоть как-то свести вместе реальность с бюрократией, нам пришлось потратить целую зиму. Целую зиму сплошного пиления, колочения и волочения. Но любое волочение — ерунда по сравнению с по-настоящему неприятным делом — шкурением стен и потолков...