Валентина резко затормозила у светофора и выругалась сквозь зубы. Опять красный. Третий за последние пять минут. — Спокойно, Валюш, — успокаивающе положил руку ей на плечо отец. — Успеешь ещё. До салона двадцать минут езды, а примерка назначена только через час. — Знаю, пап, просто нервничаю, — призналась она, барабаня пальцами по рулю. — Платье же особенное, дизайнерское. Вдруг не подойдёт? Лев Захарович усмехнулся: — Подойдёт. На тебе любая тряпка сидеть будет как влитая. В маму пошла. При упоминании матери Валя невольно сжала руль сильнее...

В этом доме даже гвоздя твоего нет. Ты была здесь просто прислугой. А теперь ты уволена, пошла вон!» – крикнул муж после суда, оставив меня без крыши над головой и без копейки. Я села на лавочку и разрыдалась. Рядом дрожал от холода старик в лохмотьях. Мне стало его жаль, и я отдала ему свой последний шарф. Он вдруг выпрямился и сказал, «Я не забываю добро, дочка. Пойдем». покажу твой новый дом». Муж, проезжавший мимо, чуть не врезался в столб, когда увидел. Но чтобы понять, как рухнуло и снова началась моя жизнь, нужно вернуться на пять минут назад на парковку городского суда...