Граница осталась далеко позади. Родной Вербаннен, центральная часть обширной Аскеллы, распахивал монаху-страннику свои дружеские объятия. Ноги словно сами ускоряли шаг — и тут же вновь замирали. Хотелось остановиться и смотреть, смотреть широко раскрытыми глазами, впитывать всем своим существом давно покинутые места. Даже воздух здесь был иным: знакомым, животворным. Казалось, им можно дышать вечно — и не надышаться. Ардар — за много лет он привык даже сам себя называть братом Ардаром — радостно шагал по мощеной дороге...

Машину повело внезапно, с отвратительным, визжащим скрежетом, который, казалось, рвал не только ледяную кашу на дороге, но и сами нервы. Руль на мгновение стал пустым, бесполезным. Ольга вцепилась в него обеими руками, всем телом подаваясь вперед, пока тяжелый внедорожник не выровнялся, чудом избежав серого бетонного отбойника, пронесшегося в сантиметрах от крыла. Сердце колотилось где-то в горле, оглушая. Мокрый, тяжелый ноябрьский снег летел на лобовое стекло, мгновенно превращаясь в грязную воду под щетками...