Лиза была твердо убеждена: стоит мужу прийти домой, сесть за стол и отведать её фирменный борщ с копчёной грудинкой — и всё встанет на свои места. Борщ всегда удавался ей лучше всего, и процесс его приготовления был для неё чем-то вроде ритуала — почти медитации. Обжарить лучок до золотистого хруста… Нарезать капусту так тонко, что она ложилась в кастрюлю, как шёлковые нити… Добавить щепотку сахара после томатной пасты — чтобы вкус заиграл, стал глубже, гармоничнее… Николай всегда с аппетитом доедал свою порцию и шутил, что это вкуснее, чем в любом ресторане...

Когда за дверью стихли шаги Леонида, я уже не выдержала – смех рванулся из груди, как сдержанная пружина. Повалилась на постель, с трудом переводя дыхание. Роман вернулся, как победоносный актёр после триумфальной сцены. Стер воображаемый пот со лба и выдохнул: – Всё. Никогда больше в жизни не стану притворяться «таким». – Почему? У тебя ведь блестяще получилось! Где ты нахватался всей этой... театральной манерности? Он наклонился, в уголках его губ мелькнула улыбка: – В кино, – ответил он, словно это объясняло всё...