Я была всего лишь горничной, пока не нашла портрет своего мёртвого отца в кабинете самого могущественного человека в городе. — Сэр, а почему мой папа изображён на этом портрете? — дрожащим, едва слышным голосом, в котором смешались страх и отчаянная надежда, спросила юная Эмили Картер. Её тонкий палец, обычно привыкший лишь бережно смахивать пыль с дорогих безделушек, был теперь направлен на массивную картину в позолоченной раме, гордо висевшую за массивным дубовым письменным столом. Казалось, сама воздушная пыльца в солнечном луче замерла, застигнутая врасплох этим дерзким вопросом...

– Я здесь теперь живу, – сказала женщина, небрежно покачивая связкой моих ключей. – Ваш муж разрешил. Я замерла на пороге собственной квартиры, не в силах поверить своим ушам. Передо мной стояла незнакомка – высокая брюнетка лет тридцати пяти в домашней футболке и джинсах. В моей квартире. С моими ключами. – Простите, что? – я сглотнула, крепче вцепившись в ручку чемодана. – Вы кто? – Вера, – она протянула руку для пожатия, словно мы встретились на деловом собрании. – А вы, должно быть, Анна? Сергей много о вас рассказывал...