1941 год, Соколиное Возвращался Фома домой после полного трудового дня, но усталости не чувствовал. Возиться с животиной ему нравилось, потому и не выматывала его работа, а радость приносила. Фома чистил стойбище, менял солому и разговаривал с каждой коровой ласково и по-доброму. Первое время, люди, что наблюдали эту картину, очень удивлялись, ведь скотник казался нелюдимым и угрюмым. Родных у него не было, с соседями он дружбу не водил, оттого и крутили у виска, завидев его разговаривающим с какой-нибудь Буренкой...

Утро начиналось как обычно, но именно такие утра и становятся поворотными. Ты не ждёшь от них ничего особенного: ставишь чайник, смотришь в окно на серый двор, думаешь, что опять забыла купить молоко. И вроде бы всё будто всегда. Только внутри давно растёт что-то тяжёлое, тянущее, липкое… И вдруг одна мелочь становится той самой последней каплей, от которой трескается терпение. Я поставила на стол тарелку с омлетом. Старалась, хотя не знала — зачем. Из всех привычек, что остались в нашем браке, любимой была только эта: готовить ему завтрак...