Сердце колотится в панике, барабанная дробь в ушах заглушает все остальные звуки. Воздух становится густым, тяжелым, словно его переполняет дым или вязкая, липкая субстанция. Каждый вдох дается с трудом, грудь сжимается в тисках паники. Тело сковано ледяным ужасом, мышцы напряжены до предела, готовые к бегству, но ноги словно приросли к земле. Мысли путаются, словно нити в спутанном клубочке, навязывая один за другим кошмарные образы. Каждая клетка тела кричит об опасности, каждая тень кажется угрозой, и нет убежища, нет защиты от нарастающего, всепоглощающего ужаса...

Олеся лежала на операционном столе и вновь как когда то, несколько лет назад, вышла из тела и смотрела на себя. Она ходила вокруг стола и смотрела на свое тело и врачей, что пытались ее вернуть к жизни. Олеся стояла и улыбалась, она знала, что она отправиться к Богу.  Она повернулась вправо и увидела Джофранку, которая стояла на коленях и что то пела на цыганском, призывая весь цыганский род в помощь.  - Джофранка, что ты делаешь? - спросила Олеся. - пришел мой час. Успокойся! Но старая цыганка не слышала ее, она то опускалась лицом до пола, то поднималась и простирала руки вверх...