— Дим, ты видел баланс нашей карты? — Рита стояла у открытого холодильника, крепко сжимая в руке телефон. Её голос звучал обманчиво спокойно. Дима, только вернувшийся с работы, бросил ключи на тумбочку и потянулся развязать шнурки. — Нет, а что там? — безразлично спросил он, не поднимая головы. — Минус двести рублей. Вот что там, — Рита закрыла холодильник и повернулась к мужу. — И овердрафт нам банк уже не даст, потому что мы его до сих пор не погасили с прошлого месяца. Дима выпрямился, на его лице отразилось легкое беспокойство, быстро сменившееся раздражением...

Утро в их однокомнатной квартире начиналось одинаково: электрический чайник булькал, как старый самовар на дачном крыльце, кофемолка дробно рыдала в ладони, и за стеной кто-то снова выяснял отношения на голосах — с паузами, как в плохом спектакле. За окном двор скрипел качелями; у соседей на втором этаже плакал младенец — тоненько, с тем отчаянным надрывом, на который тела взрослых уже не способны. Анна прислушалась, положила ложечку рядом с чашкой и произнеса, словно спрашивала у самого воздуха: — Слышишь? Михаил кивнул...