Утро начиналось как обычно. Словно кто-то заново прокручивал одну и ту же пленку с едва заметной царапиной. От этой царапины картинка чуть подрагивала, но в целом все было знакомо и почти привычно. Я стояла у плиты и переворачивала сырники. Румяные, с хрустящей корочкой, пахнущие ванилью. Максим всегда любил, когда я их готовлю. Раньше он подходил сзади, обнимал за талию и целовал в шею, выпрашивая самый первый, еще горячий. А я делала вид, что отталкиваю его, мол, мешаешь. Сейчас он сидел за кухонным столом, уткнувшись в экран телефона...

Наталью, такое поведение дочери очень смутило. Она набралась смелости, и решила поговорить с Алексеем. Дождалась, когда он вернётся с работы, и уложив Дашутку спать, несмело позвала его на кухню. В избе стояла тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием дров в печи. Наталья мялась, не зная, с чего начать. — Лёш, — наконец проговорила она, — я слышала, Даша тебя отцом зовёт. Алексей, уставший после работы, но довольный тем, что Наталья пошла на поправку, сначала не понял, о чем речь. Потом, осознав её слова, смущенно улыбнулся...