Большой писатель В. М. Шукшин. Может быть, и великий. Во всяком случае, сравнение его рассказов с чеховскими вполне правомерно. Чудик - домашнее имя Василия Егоровича Князева, данное ему супругой. Иногда оно звучало в ее устах ласково. Следовательно, гораздо чаще - наоборот. Потому что однажды, например, она пару раз стукнула его шумовкой по голове. За что? Ладно бы случайно потерял 50 рублей - чуть не месячную свою зарплату. Нет: выронил в магазине, а подумал, что деньги чужие...

Увы, до сих пор образ великого художника и «автобиографическое пространство» мастера слова и мастера кино окружены массой приблизительных формул, полных какого-то словарного «сахарина», лживой, водянистой риторики. Что, кроме «восторженного непонимания» (сходного с оценками А. Вампилова), выражают такие формулы: «Шукшин – эксперт по человеку “из народа”»; «Человек в кирзовых сапогах»; «Он был скромен, но его скромность была непроста»; «Шукшин – магистраль культуры воскресших корней»; «Шукшин – разинская воля и русская баня нравственно-религиозного возрождения России...