Впервые я заметил это на экране телефона — мимолётная, почти неуловимая волна искажения прошла по изображению, когда я просматривал новости перед сном. Списал на усталость глаз. После двенадцатичасовой смены на заводе они и не такое показывают. Утром мой старенький чайник дольше обычного доводил воду до кипения. Секунд на тридцать, не больше. Я бы и не обратил внимания, если бы не смотрел на часы, ожидая, когда можно будет выключить эту громыхающую рухлядь. Опаздывал на работу, чертыхнулся, залил кипяток в термос и выскочил из квартиры...

Элиза возникла на пороге как призрак из прошлого — в шёлковом платье цвета слоновой кости, с макияжем и документами в маникюрной руке. — Каролина моя дочь, и я заберу её! — Голос певицы звенел отточенной уверенностью. — Семь лет прошло, но кровь не вода! Маша загородила дверь собой, словно щит между чужой женщиной и своим домом. — Где ты была эти семь лет, когда она плакала по ночам? Когда у неё резались зубы, когда она болела ветрянкой? — Я строила карьеру! — Элиза взмахнула рукой, и бриллианты на пальцах сверкнули...