Есть у меня одна девочка. Очень стеснительная и зажатая. Каждый раз, когда мы работаем над говорением или чтением, я мучаюсь вместе с ней. Я чувствую себя неловко, когда вместо ответа на мой вопрос, с её стороны возникает затянувшееся молчание. Я страдаю не меньше её, когда она терзается, как произнести то или иное слово, и поэтому произносит его робко и неуверенно, с вопросительной интонацией. Мне больно видеть, как она говорит что-то правильно, а потом, сама не веря в это, исправляет себя на неверное и снова вопросительно и пытливо на меня смотрит...

— Мама, а почему мы снова переезжаем? — Полина прижалась к окну автобуса, наблюдая за мелькающими полями. — Потому что там наш дом, доченька. Настоящий дом. Олеся смотрела на дочь и думала о том, как объяснить тринадцатилетнему ребёнку, что взрослые иногда возвращаются туда, откуда убегали. После похорон матери квартира в городе опустела окончательно. Работы в школе едва хватало на съём жилья, а тут ещё Полина начала прогуливать уроки. Автобус остановился на знакомой остановке. Семнадцать лет назад Олеся уезжала отсюда с мечтами о большой жизни...