Я сушила голову – иногда получалось так, что с вечера душ не примешь, приходилось с утра. В пять часов выходила на кухню и, чтобы в комнате никого не будить, включала фен. А на кухне, как водится, стоял кухонный уголок. Смотрю, ниже стола спит мальчик: скрюченное тельце дрожит от холода на лавочке, а голова на табуретке. И лежит на ней голова без всякой подстилки, как будто она телу своему больше не нужна. Хоть бы шапку подложил или шарф, нет – как есть, в голом виде лежит, брошенная. Лицо бескровное в глубоком забытьи. Фен шумит, волосы мои разлетаются веером, я смотрю на свое отражение в черном стекле...